На краю сирийской трясины

В последнюю неделю июня, когда тысячи израильских туристов собирали черешню на Голанских высотах, территория еврейского государства подверглась минометному обстрелу со стороны Сирии. Свыше 10 снарядов разорвались в приграничном районе, неподалеку от населенных пунктов и туристических групп, наводнивших Голаны. Ответный удар не заставил себя ждать.

Кто бы ни стоял за этим обстрелом, в Израиле убеждены: инициатором его является режим Башара Асада. Сирийское телевидение обвинило Израиль в «намеренной эскалации» и в продвижении интересов сирийских повстанцев, в том числе наиболее радикальных кругов внутри сирийской оппозиции. Многим в тот момент казалось, что Израиль одной ногой уже увяз в сирийской трясине, после того как в течение шести лет сознательно не вмешивался в происходящее неподалеку от своих северных рубежей.

Практически одновременно представители США, России и Иордании вели переговоры о том, каким образом можно положить конец эскалации насилия в южной Сирии и способствовать прекращению огня в этом регионе. Израиль в переговорах не участвовал, но был осведомлен о содержании бесед. Накануне встречи между президентом США Дональдом Трампом и российским президентом Владимиром Путиным в СМИ просочились подробности соглашения о создании зоны деэскалации, или иными словами — зоны влияния в юго‑западной Сирии. Насколько создание подобной зоны способствует прекращению обстрелов израильской территории в краткосрочном плане и остановит ли оно новую войну в будущем?

Что происходит по ту сторону границы?

На протяжении последних шести лет жители приграничных израильских населенных пунктов и жадные до впечатлений туристы могли наблюдать за развитием событий в Сирии без помощи бинокля. Драма разворачивалась непосредственно рядом с израильской границей, однако волны насилия до Израиля не докатывались, за исключением случайных минометных обстрелов. Правительственные войска теряли базы и территорию, боевики «Джабхат ан‑Нусра» (эта организация, обладающая связями и идеологически близкая «Аль‑Каиде», недавно переименовала себя в «Джабхат Фатх аш‑Шам», а затем в «Хаят Тахрир аш‑Шам») занимали позиции в сотнях метров от границы, посланники Ирана и ливанской «Хизбаллы» проводили исследования и инспектировали пограничную зону, что в 2016 году чуть не привело к очередной войне между «Хизбаллой» и Израилем, а свободная сирийская армия направляла своих посланников в Иерусалим, предлагая сотрудничество.

В ходе ожесточенных боев в конце июня повстанцы, принадлежащие к «Хаят Тахрир аш‑Шам» (в прошлом «Джабхат ан‑Нусра»), попытались захватить контроль над городом Мадинат‑аль‑Баас, но сирийские войска оттеснили своих противников. Шесть лет Израилю удавалось не вступать на зыбкую сирийскую почву и не принимать активного участия в войне. Правда, ЦАХАЛ отвечал на каждый случайный обстрел, предоставлял гуманитарную помощь жителям близлежащих деревень, лечил раненых — гражданских лиц и офицеров Свободной сирийской армии — в своих больницах. Но как действовать Израилю, если сирийская война начнет ощущаться на территории Израиля? Не ответить — обстрелы станут каждодневной реальностью. Ответить — могут перерасти в серию нескончаемых «обменов любезностями» и в конечном счете привести к нежелательному вмешательству в сирийскую войну.

И еще вопрос. В том случае, если Асаду удастся вернуть полный контроль над районом Кунейтры и выдавить оттуда — военным путем или с помощью соглашения — сирийскую оппозицию, кто будет контролировать пограничную территорию?

С точки зрения Израиля, распространение влияния Ирана и «Хизбаллы» в пограничном районе является красной чертой, за которой лежит новая действительность, как‑то: более активные действия израильской армии на территории сирийских Голанских высот вплоть до создания буферной зоны, с тем чтобы не подпустить иранцев и их союзников к границе с Израилем. Именно об этом возможном и крайне нежелательном для Израиля развитии событий раз за разом израильский премьер Биньямин Нетаньяху разговаривал с российским президентом Владимиром Путиным, этот вопрос обсуждался и во время визитов руководителей Пентагона и посланников президента Трампа в Израиль. Похоже, что объявленное в начале июля перемирие на территории южной Сирии, а также договоренность между США, Россией и Ираном о создании зоны деэскалации в юго‑западной Сирии является компромиссным вариантом, который появился на свет не без участия Иерусалима.

Подводные камни зон деэскалации

Прежде всего, стоит пояснить, что договоренность о создании зон деэскалации в Идлибе, Восточной Гуте, Хомсе (вернее, в анклаве между Хамой и Хомсом), а также на юге, в провинциях Дараа и Кунейтра, была достигнута в мае этого года в Астане. Ее гарантами стали Турция, Иран и Россия. Речь шла о безопасных зонах, которые будут контролироваться сирийскими оппозиционерами (за исключением ИГИЛ [запрещена в России. — Ред.]и прочих джихадистских группировок) в течение шести месяцев, с тем чтобы уменьшить масштабы насилия и добиться подписания сторонами мирного соглашения. На тот момент ни США, ни суннитские арабские страны не участвовали в переговорах в столице Казахстана.

Со дня подписания соглашений прошло три месяца, а воз и ныне там. Военные действия не прекратились, условия соглашения соблюдены не были, страны‑гаранты, а также другие международные игроки в регионе действовали не так, как должны, а так, как им удобно. В Израиле были всерьез обеспокоены тем, что реализация плана по созданию зон деэскалации позволит Ирану и «Хизбалле» приблизиться к границе на расстояние вытянутой руки, ведь Иран, будучи частью этого соглашения, предлагал свои услуги в сфере наблюдения за выполнением соглашения, то есть намеревался направить свои подразделения в южную Сирию. Представить, что Израиль даст согласие на подобный сценарий, невозможно. И недавняя эскалация на границе также была достаточно выразительным знаком: тот, кто хочет достичь того или иного компромисса в южной Сирии, обязан считаться с Израилем.

Для решения этого вопроса был открыт секретный канал переговоров, частью которого были Израиль и Иордания, с 2015 года играющая важную роль в происходящем в провинциях Дараа и Кунейтра, поддерживая и руководя подразделениями Свободной сирийской армии.

На первый взгляд эта договоренность выглядит вполне приемлемо. Правда, Израиль заявил, что предпочитает американский воинский контингент, который будет контролировать зону деэскалации на юге Сирии, российскому, однако на самом деле на ситуацию следует смотреть шире и отдавать предпочтение не только оперативным деталям соглашения. Очевидно, что договоренность о создании зон деэскалации, в особенности на юге Сирии, ставит под вопрос дальнейшую деятельность оппозиционных сирийских движений, таких как Свободная сирийская армия. Фактически это соглашение полностью ограничивает их действия против режима Башара Асада, признавая право только на борьбу против ИГИЛ и других джихадистских группировок. С одной стороны, зоны деэскалации усилят роль иностранных игроков (Турции на севере, в Идлибе, Саудовской Аравии — в Хаме и Хомсе, Иордании — в Даре), а с другой — усилят зависимость населения этих зон от режима Башара Асада в плане обеспечения гражданского населения услугами и товарами. Также никаких ограничений не будет в отношении военных действий на территории зон деэскалации. Поскольку режим Асада записал почти всю оппозицию в исламо‑джихадистский лагерь, можно предположить, что условия договора сохраняться не будут.

Что бы ни говорили сегодня в Вашингтоне, где, конечно же, хотели бы свести сирийскую войну на нет и побыстрее выйти из этого региона, де‑факто тот, кто выигрывает от этого хода в политическом смысле, — это Башар Асад, который после шести лет войны вновь станет релевантным для США «центром тяжести», на который можно в случае чего опереться в условиях вязкой сирийской трясины. Вполне понятно, что Россия и Иран согласны с такой постановкой вопроса и готовы даже согласиться на намек, что «когда‑то в будущем Асаду придется уйти, он не сможет быть частью политического решения в Сирии» (с такими заявлениями в последнее время выступали представители Белого дома). А французский президент Макрон уже заявил, что уход Асада не является обязательным условием решения сирийского конфликта. На Западе все громче звучат голоса, что Асад должен быть частью решения. Любопытно, полагают ли эти люди, что Пол Пот мог быть частью решения в Камбодже?

Еще одна перспектива, которая может возникнуть вскоре после того, как стороны приступят к реализации зон деэскалации в Сирии, это потоки сирийских беженцев из Турции, Ливана и Иордании, которые будут вынуждены вернуться в разрушенную страну, не способную решить их проблемы. Если не будет найден правильный подход, то острый гуманитарный кризис — кроме беженцев, в Сирии есть еще миллионы перемещенных лиц, которым также приходится несладко, — непременно аукнется во всех странах, которые граничат с Сирией, включая Израиль.

С точки зрения Израиля, возможное усиление Асада и его партнеров, прежде всего Ирана и «Хизбаллы», это реальная угроза для безопасности. Именно поэтому договоренность, достигнутая в Астане, была расширена, с тем чтобы включить дополнительных гарантов. Но справятся ли эти гаранты со своими обязанностями, учитывая промахи, которые были допущены ими на протяжении последних шести лет в Сирии, а ранее в Ираке? Если для США это вопрос престижа и влияния, то для Израиля — вопрос выживания. Вполне возможно, уже сегодня Израилю, а также Иордании необходимо способствовать созданию более тесных связей с местным населением (преимущественно суннитским) на юге Сирии и вместе готовиться к новым драматическим событиям, понимая, что ни Башар Асад, ни его покровители в Иране еще не сказали последнего слова. Доклад, опубликованный израильским научно‑исследовательским институтом INSS, рекомендует западным и арабским странам, также опасающимся иранской гегемонии, организовать в пограничной зоне отряды самообороны, наблюдать за ситуацией и координировать свои действия на тот случай, если ситуация изменится к худшему и зоны деэскалации не разрешат конфликт, а лишь усугубят его.

Пока очевидно одно. Большие державы и ближневосточные лидеры не смогли решить сирийскую проблему и поэтому приступили к «мягкому» разделу Сирии, по крайней мере ее западной части. Приведет ли этот шаг к урегулированию или к новым столкновениям между супердержавами, каждая из которых попытается не только увеличить влияние в отдельно взятой зоне, но и расширить ее за счет соседей? В Израиле прекрасно помнят поговорку: «Лес рубят — щепки летят» и стараются свести количество щепок до минимума, пытаясь к самому лесу особенно не приближаться.